 |  |  |  | Мария Гельман
Настя, 20 лет, Москва
Просмотров: 759
Я до сих пор не вполне понимаю, было ли это насилие: меня не били, не оскорбляли прямым текстом. Все его действия были нейтральными с этической точки зрения — я страдала от них только потому, что была в него влюблена. Он был у меня первым. Я сказала, что не хочу секса, но он продолжил. Я лежала под ним как мертвая, а он спросил: «Зачем у тебя такое лицо? Все мужчины знают, что всем женщинам больно, не нужно об этом напоминать». Использовать контрацепцию он отказался. Потом я долго говорила себе, что во всем этом нет ничего такого. Меня больше задела фраза, которую он сказал утром: «У всех женщин ужасно тупое лицо».
Через год после того случая у нас снова началось медленное сближение, которое в итоге привело к тесному общению. Я хотела прояснить ситуацию, страшно волновалась, поэтому за неделю похудела на четыре килограмма. Он сказал, что мы не можем встречаться, потому что ему со мной тяжело; но я ему очень дорога, ни с кем другим ему не интересно.
У нас возник спор о феминизме: он попросил меня объяснить, кто угнетает женщин. Я рассказала и в ответ услышала все стандартные тупые сексистские фразы. После этого он перестал со мной общаться: перестал отвечать на сообщения, здороваться, удалил из друзей, никак не объяснив. Со стороны, наверное, в этом нет ничего такого, но тогда я была в ужасном состоянии. Впервые в жизни не могла есть и спать, занималась селфхармом чуть ли не каждый день.
Альбом: «Ты — моя» |  | |
|
